Интересно, что уже двое - Игорь Литвак на "Девятке" и Бобраков-Тимошкин на "Радио Свобода" - поделились своими детскими воспоминаниями об этих баталиях. Оба в детстве страшно ненавидели Корчного, второй из них даже писал какой-то роман, где главным исчадием ада был Виктор Корчной, и только впоследствии поняли, как заблуждались.
юный Корчной
Мои воспоминания об этих баталиях тоже детские, но Корчного я не ненавидел, я его боготворил! К счастью, мне попались не слишком зомбированные родители и в наследство - сильный дух противоречия. Я еще ребенком видел, как проклятый совок всеми своими танками ездил по живому человеку, даже если информации об этом у меня было крайне мало (уже позже, еще до гласности, до меня дошел слух, оказавшийся правдивым, что в Питере военкомат засадил в тюрьму его сына Игоря, которого не выпускали ни к нему, ни в Израиль). Мне хватало, например, того, что в обильных репортажах из Мерано и Багио невозможно было даже увидеть его имя и фамилию, ему навсегда прицепили безличную кликуху "претендент" и только так и называли (как и, к примеру, двух других еврейских шахматных эмигранток - юную чемпионку СССР и жену Бориса Гулько Анну Ахшарумову и трехкратную участницу финальных матчей за мировую корону Аллу Кушнир). Фотографию его увидеть было невозможно: все репортажи сопровождали только фотографии Карпова, поэтому я до последнего времени практически и не знал, как выглядел мой кумир.
Самым драматичным был, конечно, матч в Багио в 1978 году. Длился он долго, все лето и начало осени. Летом я жил у деда с бабкой; дед страшно болел за Карпова, которого я ненавидел, и мы с ним ежедневно сцеплялись из-за этого. "По-твоему, Фишер не играет, потому что он ненормальный, а Корчной играет, потому что ненормальный, ты уж выбери что-то одно", - говорил я ему. Другой дед, правда, болел за Корчного, хотя старался мне это не афишировать. Но когда счет стал 5:2, я уже махнул было на этот матч рукой, игра шла до 6 побед, и быстрое 5:3 меня тоже мало утешило. Но когда счет стал 5:4, то второй дед не удержался и сообщил мне это в качестве приза. Ничего более сладостного я и услышать-то тогда не мог! А уж когда счет стал 5:5, то тут ликованию моему просто не было предела! Ну, а Кремль с Лубянкой в тот момент накренились, как Пизанская башня, а Дзержинский с фейспалмом готов был соскочить с цоколя и с наганом пойти на Кремль...
Правда, тогда Карпов еще смог взять себя в руки и выиграть 6-ю партию (или сидевший в первом ряду гипнотизер Зухарь из его гебешной команды на сей раз постарался и все же сумел сбить Корчного, непрерывно сверля его глазами с первого ряда (потом он гипнотизировал и Каспарова), может, пригрозили ему партийными мерами?), в отличие от матча с Каспаровым, который в подобной же ситуации прервал глава ФИДЕ и верный карповец Кампоманес (по версии Каспарова - "Карпоманес"), посаженный позже на Филлипинах в тюрьму за финансовые махинации. Тот матч проходил в Москве, в каком-то зальчике на площади Маяковского, по-моему, это был зал имени Чайковского, он же - филармония, и я посещал его. Тренер Каспарова Владимиров тоже был куплен Карповым и заранее сообщал ему обо всех заготовках и разборах отложенных партий, пытался Карпов купить и трех других каспаровских тренеров, Гуревича, Ваганяна и Дорфмана, и даже самого Каспарова!
Карпов, Каспаров и Корчной
В Багио команда Карпова составляла 100 человек, от гебни до помогавших ему с разборами партий ведущих мировых гроссмейстеров (помогали ему они вроде бы и по ходу игры, передавая результаты различными способами, например, цветными йогуртами), массажистов, врачей и поваров, ему даже делали маникюр (кто жил в те суровые времена, тот представляет себе, что такое делать маникюр коммунисту и комсомольцу), ну, и, конечно, дорогой Леонид Ильич лично посылал приветственные телеграммы и по приезде крепко целовал в губы,
а у Корчного помимо обязательных секундантов были только два йога, помогавших ему расслабиться, и над этими йогами наша прэсса потешалась, что есть сил.
А по поводу карповских йогуртов бард Леонид Сергеев выразился тогда так:
И вот сидят они: один - герой народа,
Что пьет кефир в критический момент,
Другой - злодей без имени и рода
С презрительною кличкой "Претендент"...
Сергей Довлатов в «Новом американце»: «Мне говорили, что у Корчного плохой характер, что он бывает агрессивным, резким и даже грубым. Что он недопустимо выругал Карпова, публично назвал его гаденышем. На месте Корчного я бы поступил иначе. Я бы схватил шахматную доску и треснул Карпова по голове. Хотя это неспортивно и даже наказуемо в уголовном порядке. Но я бы поступил именно так. Я бы ударил Карпова по голове за то, что он молод, за то, что у него все хорошо, за то, что его окружают десятки советников и гувернеров. А за Корчного я болею не потому, что он живет на Западе, и разумеется, не потому, что он еврей. А потому, что он в разлуке с женой и сыном. И еще потому, что он не решился стукнуть Карпова доской по голове. Полагаю, он желал этого не меньше, чем я».
Самое смешное, что советские газеты писали, что Корчной тогда просто-напросто "пересидел" уставшего Карпова. Смешно это было потому, что было Корчному в тот момент 47 лет, а Карпову - 27! Это из моих тогдашних рефлексий. Написал это, по-моему, сам Таль, бывший друг Корчного, освещавший тот матч в совковом духе в газете "Советский спорт" вместе с другим придворным евреем, Львом Рошалем. Вообще Карпова, ну очень правильного русского, уральского комсомольца с идеальной анкетой, из рабочей семьи, любимая книга - "Как закалялась сталь", правда, гнусавого до невозможности, по сохранившейся с юности кличке "Гаденыш", всю дорогу опекало огромное множество лучших еврейских тренеров и наставников,
начиная с Семена Фурмана и Михаила Ботвинника (который всегда был крайне низкого мнения о Карпове не только как человеке, но и как шахматисте), один из них якобы даже сделал Карпова голубым и якобы потому и бросила его так быстро первая жена, про которую при совке ходили слухи, что она - племянница Романова и что на свадьбе в Эрмитаже били древнюю посуду, а на поверку оказалась она всего лишь дочерью генерала КГБ. КГБ мощно и всеми возможными средствами расчищал Карпову дорогу к чемпионству, не случайно же Таль потом говорил, что если бы Корчной в Багио выиграл, то его, вероятно, просто убили бы, так думали тогда многие. Таль же еще и шутил: "Если чемпион у нас будет не советский, а антисоветский, то шахматы объявят лженаукой". Не случайно же Брежнев во время матчей в Багио и Мерано по многу раз в день справлялся: "Ну, как там наш Толик?".
Ну, и сам Карпов, помимо членства в ЦК ВЛКСМ, с юных лет числился и среди сексотов КГБ под кличкой "Рауль" (по имени его любимого Хосе-Рауля Капабланки, тоже, кстати, изрядного жулика). Соперников Карпова среди советских коллег просто заставляли сливать ему матчи и отдавать тактические новинки и заготовки, все подчинялись приказу, а вот Корчной наотрез отказался. И с тех пор стал врагом народа. В 1974 в Москве состоялся матч претендентов (оказавшийся в итоге финальным матчем за мировую корону, первым из трех) Карпов - Корчной, выигранный гебешным самородком с минимальным счетом, 12,5:11,5, после которого Корчной дал неосторожное интервью югославской газете, после которого был заклеймен в прессе, лишился половины своей гроссмейстерской стипендии и стал на 2 года невыездным, а в 1976, будучи впервые выпущенным на турнир в Голландию, он, посоветовавшись с Максом Эйве и получив гарантии, что не будет дисквалифицирован, стал невозвращенцем и врагом рода человеческого в глазах совкового зомбоящика. «Решение Корчного изменить Родине меня глубоко поразило и огорчило. Для него были созданы все условия, о которых на Западе могут лишь мечтать. Утверждать обратное нечестно и непорядочно. Шаг, сделанный Корчным, ставит под угрозу всю дальнейшую творческую деятельность этого шахматиста. Разделяя возмущение советской общественности недостойным поведением Корчного, я поддерживаю решение шахматной федерации СССР о лишении его спортивных званий…», - писал тогда Карпов.
Заклеймить Корчного заставили и всех остальных ведущих игроков в количестве 30 штук, не подписались только Ботвинник, Бронштейн, Гулько и Спасский («Ничего, кроме чувства возмущения и презрения, не вызывает у нас подлый поступок шахматиста В. Корчного, предавшего Родину. Став на обычный для подобных отщепенцев путь клеветы, Корчной пытается теперь делать ходы в грязной политической игре, стремясь привлечь внимание к своей персоне, набить цену у любителей дешевых сенсаций»). Но уже в следующем претендентском цикле Корчной отомстил им по-своему, разгромив Петросяна, Полугаевского и Спасского (а в 80-81 - снова Петросяна с Полугаевским). И если Полугаевский вел себя еще более или менее прилично, то Петросян, активно выживавший Корчного, когда тот еще жил в Союзе (это он начал первую кампанию клеветы своей статьей в "Советском спорте" и организовал первое антикорчновское коллективное письмо 1974 года, не то, которое я цитировал выше, 1976 года), постоянно устраивал мерзкие склоки и провокации (правда, незадолго до смерти, в 1984 году, он попросил у Корчного прощения за все).
"Я собирался будто в обычную командировку, - говорил Корчной о своём бегстве. - Практически без вещей, взял только письма и фотографии. Письма спрятал на дне чемодана среди шахматных реликвий. Таможенников мое эпистолярное наследие не заинтересовало. Меня никогда особенно не проверяли, я свободно вывозил любимые книги Солженицына, Пастернака, Мандельштама, Ахматову. Спросите, почему? Никого не интересовало, что я читаю, я же шахматист, спортсмен. Но именно эти письма меня спасли, стали главным козырем. В конвертах лежали анонимные послания с оскорблениями и угрозами, меня называли грязным, отвратительным жидом, еврейской мордой, грозились избить… Такие письма я начал получать, когда возникла фигура Анатолия Карпова. И я очень наделся, что письма помогут получить политическое убежище, послужат доказательством, что на родине ко мне плохо относятся."
Перед началом матча в Багио совок ввел Корчного в нужный тонус, засадив на 2,5 года в тюрьму его сына Игоря, якобы за отказ служить в армии, хотя тот не мог в ней служить по состоянию здоровья. Причем сначала его исключили из института, чтобы призвать в армию, разумеется, в секретные ракетные войска, а после призыва он как якобы носитель великих военных секретов не мог быть выпущен за границу. Тут можно увидеть секретные циркуляры КГБ и Политбюро на эту тему ("Об антиобщественных акциях членов семьи невозвращенца Корчного").
В штабе Корчного сидел шпион КГБ, передававший в штаб Карпова все подробности о технических заготовках Претендента и разборах отложенных партий.
Но самое смешное и удивительное про Карпова выяснилось позже. Цитирую компромат.ру: "Спустя годы стали известны скандальные подробности закулисного поведения «советского чемпиона» во время матча в Багио.
По сообщениям крупнейшего в Германии информационного агентства DPA, в 1988 г. Карпов подал в суд на своего финансового агента, некоего Юнгвирта, обвинив в присвоении денежных средств. На суде Юнгвирт показал, что в день проигрыша 31-й партии Корчному Анатолий Карпов, не посоветовавшись с «кураторами», заключил рекламный контракт с гонконгской компьютерной фирмой – на сумму $0,5 млн.
Кроме того, выяснилось, что Карпов основательно «подстраховался» на случай проигрыша. При неблагоприятном исходе поединка он решил… не возвращаться в СССР. В связи с чем, поручил финансовому агенту зарезервировать ему билет в Калифорнию, приобрести виллу на побережье (стоимостью $180 тыс.) и роскошный автомобиль. Что, согласно показаниям Юнгвирта, и было им в точности исполнено.
Конечно, может возникнуть подозрение, что менеджер, уличенный в хищениях, оговорил своего клиента. Однако, нет дыма без огня: как только пикантная информация просочилась в прессу, Карпов предпочел свой иск к Юнгвирту отозвать".
У Претендента за плечами была долгая и очень тяжелая жизнь.
Мальчиком он пережил развод родителей, потом все годы ленинградской блокады. Отец уже в 1941 году погиб на фронте, он остался с мачехой, бабушка погибла в еврейском погроме в Киеве в 1919 году. В 1949 сам он школьником чудом не попал в ГУЛАГ, заявив на уроке, что СССР ударил Польше в спину в 1939 году. Бедная учительница, у которой он был любимым учеником, не донесла на него, но прожила несколько месяцев в липком ужасе, ожидая ареста. К счастью, никто из одноклассников не донес.
Главным злодеем человечества Корчной стал еще и потому, что о других невозвращенцах (как Барышников, Нуриев, Ростропович, Белоусова с Протопоповым) писать было запрещено, а про Корчного - приходилось! К тому же про тех что напишешь? Что они стоят за бесплатной похлебкой, как рассказывали про американских безработных и эмигрантов Зорин с Сейфуль-Мулюковым в "Международной панораме"? Не поверят. А этого "мы бьем"!
В 1981-м, в Мерано, Корчному было уже за 50 и выиграть ему было еще сложнее. "Правда, беспрецедентная кампания с давлением на претендента, если судить по количеству грубых провокаций с советской стороны, намного превзошла ситуацию в Багио. Недаром ведущие спортивные издания мира назвали матч в Мерано «верхом бесстыдства и аморальности в истории шахмат»". После этого Корчной написал книгу "Антишахматы", где подробно описал перипетии всей этой грязной возни. Перед тем, как опубликовать ее, он послал Карпову и тогдашнему генсеку Черненко предложение: если выпустите мою семью, я откажусь от публикации. Письмо дошло, но ответа не последовало.
Как-то не удивительно, что Перестройка фактически началась с разгрома Карпова Каспаровым.
Но Карпову и горя было мало. Он неплохо подстраховался, посиживая во всех постсоветских парламентах, активно попиливая бюджет, а главное - еще с 1982 года возглавляя гебешную контору - Советский фонд мира, главного спонсора всего международного терроризма (немецкая RAF, итальянские «Красные бригады», японская "Красная армия", французская «Аксьон директ», Хизболла, и, разумеется, ООП как главный голубь мира входили в число основных клиентов!) и т.н. "национально-освободительных движений" по всему миру, а жертвовать в него заставляли даже РПЦ, школьников, собиравших металлолом и макулатуру, и беспрерывные "вахты мира". Как говорил сам Карпов в интервью "Коммерсанту", в 1989 году правление фонда располагало суммами в размере 7 млрд. долларов (по нынешним ценам - что-то около 50 миллиардов баксов!). Разумеется, невозможно предположить, что при таких суммах и такой коррупции многое проплывало мимо кармана Председателя. Но часть этих денег бывший первый зам главы КГБ Филипп Бобков сотоварищи выводил на Запад и там вкладывал в гебешные структуры, которые после Перестройки захватили все жирные куски разграбленной советской экономики, прежде всего - сырьевые ресурсы.
Но это была лишь мелкая глава в истории теневого олигарха Анатолия Карпова. Дальше все пошло еще круче:
"В 1998-2004 гг. г-н Карпов попеременно числился председателем совета директоров Федерального промышленного банка, коммерческих банков «Актив» и «Арбат». По странному совпадению, все они в разное время были лишены лицензий распоряжением Центробанка РФ – по подозрению в отмывании денег, полученных преступным путем.
В 1999 г. отставной чемпион зарегистрировал на свое имя ООО «Петромир». В 2007 г. «Петромиру» вдруг сказочно «повезло». Эта «теневая» компания, существующая только на бумаге, «завладела» Ангаро-Ленским газовым месторождением в Иркутской области (разведанные запасы – свыше 1,2 трлн куб. м).
Несколько месяцев спустя «Петромир» продал гигантское месторождение неназванной вслух фирме, предположительно аффилированной с «Газпромом». Сумма контракта, по оценкам экспертов, составила не менее $2 млрд. Вопрос, сколько перепало от этой, явно фиктивной сделки (в интересах третьих лиц) владельцу «Петромира», остается открытым.
Попутно журналисты выяснили, что еще в 2002 г. Анатолий Карпов учредил несколько подставных «газовых» предприятий (к примеру, ООО «Газпромкомплект»). Что интересно – на паях с уроженцем Перми Константином Курченковым. Формально – главой благотворительного (кто бы сомневался) фонда «Попечитель».
Показательный факт: г-н Курченков давно находится в милицейской разработке как черный рейдер и криминальный авторитет по кличке Кучерявый. По оперативным данным, махинации со столичной недвижимостью г-н Курченков проворачивал совместно с «авторитетным» бизнесменом Бесланом Бутбой, известным в грузинских криминальных кругах под кличкой Бесик Сухумский".
Карпов с Сальвадором Д.
Впрочем, это лишь малая толика великих приключений Великого Толика. Кого интересуют все его многочисленные аферы, благоволят читать здесь:
http://www.compromat.ru/page_20110.htm
http://www.compromat.ru/page_29213.htm
Меня же лично Карпов приятно удивил 5 лет назад, когда Каспарова "замели менты" на митинге, а Карпов вместе с Рыжковым пришел его проведать в СИЗО (правда, его не пустили, но Каспаров все равно был очарован и говорил, что в такой момент Карпов просто оказался верен самому маленькому в мире профсоюзу бывших шахматных чемпионов, а не троечникам в Кремле). Да и в истории с продвигаемым Кремлем гебешным бандитом и убийцей Илюмжиновым, третье десятилетие удерживающим пост главы ФИДЕ, мои симпатии были на стороне Карпова. Я все же наивно надеюсь, что он, если и бандит, то не до такой степени и убийствами себе путь все же не расчищал.
"А впрочем, пестня не о нем".
Когда Корчной на Кубе играл сеансы одновременной игры, то ему очень убедительно советовали делать ничью с бородатым любителем по имени Че Гевара. Но он не мог изменить себе и каждый раз выигрывал ("Этот Че Гевара ничего же не понимает во Флорентийской защите!" было его оправданием). Точно так же в одиночку он противостоял огромной и безжалостной государственной машине. Именно поэтому он был моим кумиром детства, вместе с Андреем Сахаровым.
Ибо этот человек олицетворял для меня Силу, Интеллект, Отвагу и Несгибаемость (и если из первых букв этих слов случайно что-то выходит, то я не виноват).
Покойся в мире, Виктор Львович...
Journal information