На простор речной волны
Выплывают расписные
Зеехофера челны.
На переднем Зеехофер
С Муркой рядышком сидит,
На сироток ей пеняет,
Про законы ей гундит.
А она, потупив очи,
Ни жива и ни мертва,
Молча слушает крамольны
Зеехофера слова.
Позади их слышен ропот:
«На спецов нас променял,
АФД нас всех посодит,
Отобрав у нас штурвал!».
Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман,
И могучею рукою
Обнял Феркелюги стан.
Брови черные сошлися,
Надвигается гроза.
Буйной кровью налилися
Зеехофера глаза.
«Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам!» -
Раздается голос властный
По окрестным берегам.
«Изар, Изар, папа родный,
Ты ж баварская река,
Не видала ты подарка
С Ингольштадта чувака!
Чтобы не было раздора
Межи баварскими людьми,
Изар, Изар, папа родный,
Узурпаторшу прими!».
Мощным взмахом поднимает
он нудистку за ногУ
И за борт её бросает,
охреневшую каргу.
«Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Зёдер, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин её души!..»
Телеграф уж с почтой взямши
и добравшись до мошны,
ДоплылИ до канцлерамта
Зеехофера члены...
И поставил Карацупу
Все границы он стеречь.
И не надо больше поцам
За кордон отныне бечь!
