На простор речной волны
Выплывают расписные
Зеехофера челны.
На переднем Зеехофер
С Муркой рядышком сидит,
На сироток ей пеняет,
Про законы ей гундит.
А она, потупив очи,
Ни жива и ни мертва,
Молча слушает крамольны
Зеехофера слова.
Позади их слышен ропот:
«На спецов нас променял,
АФД нас всех посодит,
Отобрав у нас штурвал!».
Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман,
И могучею рукою
Обнял Феркелюги стан.
Брови черные сошлися,
Надвигается гроза.
Буйной кровью налилися
Зеехофера глаза.
«Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам!» -
Раздается голос властный
По окрестным берегам.
«Изар, Изар, папа родный,
Ты ж баварская река,
Не видала ты подарка
С Ингольштадта чувака!
Чтобы не было раздора
Межи баварскими людьми,
Изар, Изар, папа родный,
Узурпаторшу прими!».
Мощным взмахом поднимает
он нудистку за ногУ
И за борт её бросает,
охреневшую каргу.
«Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Зёдер, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин её души!..»
Телеграф уж с почтой взямши
и добравшись до мошны,
ДоплылИ до канцлерамта
Зеехофера члены...
И поставил Карацупу
Все границы он стеречь.
И не надо больше поцам
За кордон отныне бечь!
что всем надо в дурку,
чтобы попасть в гранит:
"Заради всех сироток и всякой там херни,
и мира во всем мире
нам надо харакири!
Пилите, Шура, гири,
из золота они!"
Был Зеехофер против.
Лапшу с ушей стряхнул,
Курнул травы немного
И так ей сказанул:
"Глубокоуважаемый Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый Глубокоуважатый!
Во что бы то ни стало нам надо выходить.
Нельзя ли коалицию к свиньЯм остановить?
Тут Мурка удивилась и кодла развалилась.
А сам по себе стишок, без привязки к конкретным событиям, никак не читается?